К. МАРКС

НАПРЯЖЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ДЕНЕЖНОГО РЫНКА

Лондон, 10 ноября 1860 г.

Началось то, что предсказывали уже давным-давно, — утечка золотых слитков и в связи с этим повышение учетной ставки. Вчера Английский банк поднял учетную ставку с 4 % до 41/20/o. За соответствующий месяц 1859 г. банковская учетная ставка не превышала 3 %, несмотря на то, что в то время имела место отправка громадного количества серебра на Восток, достигавшая 13234305 фунтов стерлингов. Очевидная цель банка заключалась в том, чтобы помешать утечке золота из своих подвалов; на 26 сентября запасы золота определялись суммой в 16255951 ф. ст., теперь же они сократились до 13897085 ф. ст., если не считать 43000 ф. ст., изъятых из банка вчера. Начиная с 26 сентября утечка непрерывно увеличивалась, пока на этой неделе не составила почти 300000 фунтов стерлингов. Значительный импорт хлеба, конечно, должен был рано или поздно привести к вывозу драгоценных металлов, но так как векселям по оплате хлеба еще не наступил срок, то наблюдающаяся ныне утечка не может быть объяснена этим, да и кроме того она происходит в тот самый момент, когда учетная ставка в Лондоне выше, чем в Париже, Амстердаме, Брюсселе и Гамбурге, и в то же время вывоз золота, как биржевая операция, не дает никаких прибылей.

Куда же в таком случае уходит золото? В подвалы Французского банка. Учетная ставка Французского банка составляет сейчас только 3 %, хотя с конца августа это предприятие потеряло около 4000000 ф. ст., между тем как его дисконтные операции за август и сентябрь увеличились почти на 3000000 фунтов стерлингов. Всякий обычный банк при таких обстоятельствах поднял бы учетную ставку, но Луи Бонапарт, опасаясь вызвать явное замешательство на денежном рынке, приказывает банку закупать золото с убытком для себя и в будущем заставит его продолжать эту, несомненно, невыгодную в коммерческом отношении операцию. С другой стороны, Английский банк показал, что он не может остановить происходящую теперь утечку путем повышения процентной ставки. Вчера, например, из эмиссионного отделения банка совершенно не было изъято золото в слитках, зато из банкового департамента было извлечено значительное количество соверенов. Одним из неизбежных последствий пресловутых банковых законов сэра Роберта Пиля, изданных в 1844 и 1845 гг. [128] , является то, что коммерческая публика никогда не знает действительного количества вывозимых драгоценных металлов, так как банковый департамент не публикует никаких отчетов о соверенах, извлекаемых из его сундуков.

Повышение официальной учетной ставки Английского банка, особенно если оно будет продолжаться, конечно, заставит Французский банк действовать в том же направлении и таким образом помешает Луи Бонапарту по-прежнему отдавать приказы директорам банка о закупке золота в убыток для банка для того, чтобы расстройство денежного рынка не стало явным. Однако утечка золота из Англии не будет остановлена этой вынужденной мерой, так как в надлежащее время наступит срок уплаты по хлебным векселям, и платить придется наличными деньгами.

Написано К. Марксом 10 ноября 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribunes» № 6111, 24 ноября 1860 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Ф. ЭНГЕЛЬС ВОЛОНТЕРЫ-САПЕРЫ, ИХ ЗНАЧЕНИЕ И ОБЛАСТЬ ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

С некоторых пор армия волонтеров уже располагает значительным количеством пехоты и артиллерии, а также и небольшим составом кавалерии; теперь же начинает, наконец, создаваться и последний род волонтерских войск — инженерные войска. В настоящее время вопрос о волонтерах-саперах подвергается весьма широкому обсуждению, и он вполне заслуживает такого внимания. Инженерных войск регулярной армии стало уже недостаточно для выполнения тех многочисленных обязанностей, которые возлагаются на них в метрополии и в колониях. А что же будет с ними в случае войны или ожидаемого вторжения? Многочисленные возводимые в настоящее время укрепления, которые представляют собой обширные укрепленные лагери, сооружаемые вокруг портов, потребуют тогда для своих гарнизонов значительного числа офицеров и солдат-саперов; во время войны действующая армия, пополнившись волонтерами, увеличится вдвое или втрое по сравнению с теперешней своей численностью и также будет нуждаться в известном пополнении саперами для того, чтобы получить возможность свободно действовать против неприятеля. Без значительного увеличения численности инженерных войск регулярной армии задачи этого рода войск будут выполняться недостаточно хорошо, или же нужно будет привлечь заранее подготовленных волонтеров.

Число саперов, которое должно быть придано во время войны действующей армии, в конце концов, не столь уж велико; каждому армейскому корпусу из двух дивизий (от 16 до 24 батальонов пехоты с соответствующим количеством кавалерии и артиллерии) совершенно достаточно придать три или четыре роты. Если армия во время войны будет состоять из 40000 линейных войск, 20000 милиции и 100000 волонтеров — всего из 160000 человек, или 200 батальонов, что составит от восьми до десяти корпусов, то для них потребуется около тридцати саперных рот. Предположим, что десять рот дадут инженерные войска регулярной армии, тогда двадцать рот остается выставить волонтерам. Примерно такого же количества волонтеров-саперов было бы достаточно для помощи саперам регулярной армии при обороне укреплений портов; таким образом, при существующей численности пехоты и артиллерии волонтеров для них казалось бы достаточно примерно сорока рот волонтеров-саперов. Если бы численность волонтеров возросла в таком размере, что они составили бы во время войны более 100000 человек, не считая гарнизонов, то тогда было бы достаточно добавить одного сапера на каждые 100 человек дополнительных стрелков, что составит 200 саперов (или три роты) на каждый армейский корпус в 20000 человек.

Следовательно, в настоящее время максимальное количество инженерных войск, которое целесообразно было бы создать, составляет сорок рот или около 3000 человек. Но для того чтобы сделать их саперами не только по названию, но и на деле, потребуется много сил. Мы уже и теперь видим, что у волонтеров-артиллеристов большая часть времени посвящается ротным и батальонным строевым учениям с карабином в руках, хотя все эти занятия служат только для парадных целей и никогда не принесут им никакой пользы в действующей армии ни при обслуживании полевых орудий, ни в укреплениях. И мы опасаемся, что то же самое произойдет и с саперами. Они прежде всего должны помнить о том, что каждый час, потраченный на ротную муштру сверх того срока, который необходим, чтобы придать им воинский вид, научить быстро и с готовностью повиноваться приказам и приобрести способность совершать в полном порядке марши, является для них потерянным временем; что они должны обучаться совершенно другому и что от этого, а не от многократных прохождений церемониальным маршем, зависит их боеспособность. Им нужно ознакомиться — как солдатам, так и офицерам — с основами полевой и долговременной фортификации; они должны будут практиковаться в сооружении траншей и батарей и в устройстве и исправлении дорог. Если найдутся средства, то они должны будут строить военные мосты и даже отрывать минные галереи. Мы боимся, что некоторые из этих отраслей инженерного дела могут быть изучены только теоретически, так как в Англии мало крепостей, а также понтонов, и нельзя предполагать, что каждый волонтер попадет в Портсмут или Чатам, чтобы изучить фортификацию или участвовать в наводке понтонного моста. Но есть другие отрасли инженерного дела, в которых может практиковаться каждая рота. Если бы здесь, в Манчестере была сформирована саперная рота, то мы могли бы показать этим саперам большое количество проселочных дорог, находящихся в таком же плохом состоянии, как и те, по которым походной колонне придется двигаться во время войны, и лица, которых это касается, были бы, весьма вероятно, только очень рады позволить саперам сколько угодно практиковаться в постройке дорог. К тому же им было бы не очень трудно найти участок земли, на котором они могли бы строить некоторые полевые укрепления, рыть траншеи и возводить батареи; особенно потому, что такой участок земли предоставил бы возможность как волонтерам-артиллеристам, так и пехотинцам практиковаться в таких областях военной службы, которые иначе они были бы не в состоянии изучить. Они могли бы даже найти места, где им позволили бы время от времени перебрасывать небольшой мост на упорах через одну из тех рек с высокими берегами в нашей местности, которые создают самые благоприятные условия для наводки таких мостов там, где дно этих рек имеет твердый грунт. Такие занятия, как и многие другие им подобные, должны составлять главное содержание практической подготовки саперов: ротное строевое обучение следует быстро провести с самого начала, а затем вернуться к нему опять лишь тогда, когда части вполне ознакомятся со своими настоящими обязанностями саперов; тогда, во время второй зимы, для строевого обучения могли бы быть с выгодой использованы вечера. Но если саперы с самого начала ставят себе целью соперничать с пехотинцами в маршировке и батальонных перестроениях в ущерб своему специальному обучению, если внимание их офицеров будет направлено больше на выполнение обязанностей пехотного офицера, чем на образование по специальности, тогда волонтеры-саперы могут быть уверены, что во время войны их будут гораздо чаще использовать как пехотинцев, чем как саперов.